Доктор политических наук, профессор Дмитрий Сельцер:
— Политологу говорить сейчас о фигуре любого губернатора в отрыве от текущей политической реальности, конечно, можно, но в профессиональном смысле малопродуктивно. Дело в том, что политический контекст предъявляет губернаторам очень чёткие требования и диктует им совершенно иной поведенческий императив.Не углубляясь в эту тему, обозначу лишь ключевые требования к современному губернатору. Он должен, из основного, во-первых, выполнять политические поручения Центра, но одновременно демонстрировать сильные персональные качества – брать на себя ответственность и отвечать за результат; и, во-вторых, он обязан иначе себя вести: время мажоров и полных самовлюбленного тщеславия людей в губернаторском корпусе проходит; возможно, уже прошло. Достаточно посмотреть о многом говорящие и задающие тон поведению губернаторов видеоматериалы бесед с ними президента.
Всё сказанное выше имеет самое прямое отношение к Евгению Первышову. Он пришел к руководству регионом в то время, когда обе тенденции – политическая ответственность и личная сдержанность – уже формировались в региональной повестке. Те, кто не соответствовал новым критериям, довольно быстро менялись Центром.
Если говорить о политическом содержании, то Евгений Алексеевич смог быстро выстроить отношения с силовиками и региональной элитой. Отторжение и конфликты с обоими сегментами наиболее влиятельных акторов региональной политики, которые были при Александре Никитине и, особенно, при Максиме Егорове, прекратились. Кроме того, его команда взяла под контроль ключевые политические процессы – кадры, выборы, партии.
Стилистика руководства регионом Евгения Первышова тоже резко диссонирует с тем, что было прежде. При последнем местном главе региона политический блок плодил массу симулякров, вовлекая людей в бессмысленную политическую активность, якобы демонстрирующую поддержку первого лица. Лайки, восторг и прочее сыграли губительную роль с самим губернатором: он потерял чувство реальности и сильно переоценил своё место в политике и обществе. При недавнем «варяге» были взяты под жесткий контроль все информационные процессы: его команда фактически ввела в регионе цензуру, а мероприятия с его участием были крайне заорганизованы.
У Первышова очень многое происходит иначе. Личная сдержанность, спокойствие, акцент на содержание процесса, а не его внешние формы, гибкость политических технологов, приехавших с ним, очень выгодно отличают его время.
Но его политическое время только начинается. Назначение Евгения Первышова демонстрировало изменение механизмов формирования губернаторского корпуса в России от «Школы губернаторского резерва» к кадровой программе «Время героев». В Тамбовской области появился губернатор – выпускник этой программы, «варяг», участник СВО. Мне кажется, всем надоели политики эпохи постмодерна. Особенно странно они выглядят «внизу» – в регионах. Сформировался очевидный запрос на людей дела, и Первышов ему в этом смысле полностью соответствует.
Справляется ли он с должностью? Очень надеюсь. Поддержку местных сообществ он получил. Поддержка Центра ему обеспечена личным напутствием президента. Надеюсь, масштабы предполагаемых «внешних вливаний», направленные на развитие экономики и социальной сферы, будут значительными настолько, насколько это сейчас возможно. Самое главное – Евгению Первышову есть чего хотеть и что планировать.
